У людей с Третьей Волей нет четкого представления о своих желаниях и о своем месте в мире, они постоянно сомневаются в том, на что имеют право. Мир кажется им пугающе сильным, давящим, и с этим давлением они постоянно сталкиваются, испытывая настоящую боль.

Поскольку Воля – это стержень личности,  а Третья функция является раздвоенной и уязвимой, то люди с Третьей Волей — это люди, у которых раздвоен и уязвлен самый стержень их личности. Такой человек становится весь как Третья функция. Шатание свойственно не только Воле, но и другим функциям Третьевольных людей: то же, что с Волей, творится с их Логикой, Физикой, Эмоцией. И удары, которые жизнь наносит по любой функции психотипа, воспринимаются ими как глобальный кошмар. Человек становится тотально ранимым и находится в вечном в разладе с самим собой. Отсюда проистекают остальные особенности поведения Третьевольных людей.

Чужие оценки не просто задевают человека с Третьей Волей, а буквально сотрясают до самых основ. Поэтому он привыкает прятать свои недостатки, надевать маски, подстраиваться под окружающих, стараясь казаться лучше, чем есть.

Зависть, свойственная Третьей функции, в данном случае становится глобальной: человек завидует не только высокой Воле других, но и любой другой функции — вообще другим людям, которые в чем-то лучше, чем он, или преуспели больше, чем он. Поэтому если кто-то специально бросает в глаза Третьевольному свои заслуги, подчеркивает, что лучше его, это может вызвать у Третьей Воли большую враждебность.

Точно такой же глобальной, как зависть, здесь становится и благодарность. Когда Третьевольного человека хвалят по ЛЮБОЙ функции, даже по Второй, ему это бесконечно приятно.

При ударах по Третьей функции людям свойственно опираться на Первую, а у Третьевольных людей удары происходят практически постоянно, причем удары эти касаются всей их личности, поэтому получается, что они стремятся всех себя полностью повесить на Первую функцию, вследствие чего выражение их Первой функции не просто становится избыточным, а может переходить за рамки нормального. Поэтому так много сумасшедших среди Третьевольных людей.

Раздвоенность Третьей Воли состоит в том, что она, с одной стороны, убеждена в своем ничтожестве, а с другой — в своем величии. Правда, «убеждена» — это неточное слово. Она хотела бы быть убежденной. И постоянно старается доказать свою значимость другим и себе. Книги Достоевского – классика описания Третьей Воли. Мучения Раскольникова — «Тварь ли я дрожащая или право имею?» — хорошо отражают свойства Третьевольных людей.

Третьей Воле сложно уживаться с людьми, она постоянно не удовлетворена тем, что имеет. Мир видится ей злым, несправедливым, жестоким. Ей часто кажется, что люди не любят и не уважают ее. В этом есть доля правды: Третьевольных людей действительно не так просто любить: они мнительны, обидчивы, капризны и зачастую не уважают ни себя, ни окружающих.

Обычно у Третьевольных людей бывает очень мало настоящих друзей. А в детстве — большие проблемы со сверстниками, одноклассниками, родителями. Их часто кто-нибудь «обижает», и эти обиды они могут нести с собой всю жизнь.

Даже если окружающие ничем не задевают и не обижают Третью Волю, она может придумывать обиды. Ей свойственно принимать на свой счет даже то, что к ней не относится. Кто-нибудь случайно обронит фразу о том, что чего-то не любит в других людях, — Третья Воля непременно примет это на свой счет. И когда-нибудь отомстит. Окружающих может поразить перемена, произошедшая с человеком, который всегда казался таким кротким и покладистым, таким любящим и добрым. Их может поразить его злопамятность, когда он начнет вдруг высказывать все свои претензии и тонкие наблюдения, которые в свое время сделал и хранил в памяти специально для того, чтобы однажды бросить в лицо. Даже если мстить не за что, Третья Воля может мстить обществу или людям просто за чувство собственной неполноценности.

Третьевольные люди страшно не любят насилия над собой, однако они не могут пойти на открытое противодействие и, внешне подчиняясь, внутри себя копят обиды — и однажды может наступить день, когда обидчика настигнет их месть.

Алкоголь сильно меняет Третью Волю: милейший и обходительнейший человек может превратиться в мерзкого хама. Многие Третьевольщики, которым важно всегда сохранять лицо, боятся прикасаться к алкоголю.

Третья Воля очень много энергии тратит на то, чтобы предохранить себя от реальных и мнимых ран, которые могут нанести ей окружающие или жизнь, она слишком занята просчитыванием чужих реакций и анализом своих, поэтому у нее остается слишком мало энергии на то, чтобы интересоваться чем-либо, кроме себя, чтобы видеть мир без искажений, чтобы вести за собой и делать дела.

Третьевольные люди редко чему-либо или кому-либо бывают верны. Они могут изображать верность или заверять в ней других, но если изменятся обстоятельства — они изменят своим прежним идеалам и подстроятся под новые. Со стороны это может показаться предательством. Но для Третьей Воли это естественное течение жизни, за которым она чутко следует.

Третья Воля ничему не может до конца сказать ни «да», ни «нет». Третьевольный человек может метаться между этими «да» и «нет» — и в этом также проявляется раздвоенность его личности.

Третьевольные люди с легкостью «служат двум господам». Для них в этом нет ничего аморального. Господами могут быть как люди, так и убеждения и даже страны.

Универсальным средством самозащиты Третьей Воли становится ложь. Иначе ей было бы слишком сложно выжить, так как она чрезмерно чувствительна к общественному мнению. Ей просто необходимо придумать какой-нибудь панцирь, в котором она могла бы чувствовать себя защищенной. И ложь становится таким панцирем. Третьевольные люди лгут, когда надо и когда не надо. Ложь становится их привычкой с самого детства, и к взрослому возрасту обычно оттачивается до совершенства. Можно сказать, что ложь – это психотипический порок, свойственный Третьей Воле.

Третья Воля категорически не способна признать свою вину. Она может сколько угодно сознавать, что виновата, но признать этого перед другими просто не в состоянии. Для нее это все равно что признать свою ничтожество. Точно так же сложно для нее попросить прощения. Но неприятности, которые она вольно или невольно причиняет другим, она может компенсировать подарками или деньгами.

Картина мира Третьей Воли является очень сложной, иерархической, кастовой, и на то, какое место занимает человек в этой иерархии, по мнению Третьей Воли, влияет бесчисленное число факторов, от внешности до религиозной принадлежности. Третьевольные люди тонко различают «чины» и «сословия», могут по одним им ведомым приметам определять, кому следует польстить, а кем пренебречь, и в какой момент. У этой черты есть положительная сторона: Третья Воля чутко относится к сословным барьерам, что помогает ей избежать неприятностей там, где другие Воли о них спотыкаются. Иерархичность картины мира Третьей Воли распространяется не только на общественную жизнь, но и на все сферы жизни. Если это писатель или философ — замысловатая иерархия просматривается в его книгах и философских трудах. Даже в семье Третья Воля организует сложную систему соподчинения.

Третья Воля любит власть почти так же страстно, как Первая, но не обладает достаточными волевыми качествами, чтобы взять и удержать эту власть. Она слишком слаба, чтобы править, но слишком сильна, чтобы позволить другим управлять собой. Поэтому Третьевольные люди часто втираются в доверие к служителям власти, стремятся завести выгодные знакомства, которыми щедро хвастаются потом перед своими товарищами.

Поведение Третьевольных людей часто выглядит как «загадочное». Нередко им присущ роковой взгляд, что является определенной маской. Амплуа загадочного героя – попытка посмотреть из своей «ракушки» на окружающий мир, чтобы понять его ожидания и отреагировать наиболее выгодным или безопасным образом. Третья Воля следит из-под своей маски за реакцией окружающих – чтобы как можно лучше  узнать их желания и подстроиться под тот образ, который они ожидают увидеть.

Третья Воля — прирожденный актер. И не только в театре, но и в жизни. Третья Воля очень хорошо вживается в роль. Если роль не подходит, она меняет ее. Такой человек может перебирать различные роли и менять их прямо по ходу разговора, что обычно дается ему очень легко.

Третья Воля, помимо актерского дара, обладает даром психолога. Она очень любопытна к людям и постоянно следит за ними, собирает факты, которые при случае можно использовать против них, а то и просто сплетни. Наблюдения Третьей Воли часто очень меткие и точные, но почти все они касаются недостатков людей, которые она может потом едко высмеять.

Третьевольные люди обладают обостренным чутьем на все смешное и уродливое. Это люди ядовитые. Поскольку они сами ранимы и стержень их жизни – Воля – колеблется, то они и в других ищут больное, ранимое, злое. В них живет желание поиздеваться над окружающими. При этом сама Третья Воля страшно не любит насмешек над собой.

Привыкнув постоянно играть на публику, постоянно носить маску, Третья Воля тем не менее жаждет исповеди. И находит способы исповедоваться: либо в церкви, либо в своих дневниках, либо с людьми, которым на данный момент может доверить свои тайны. Часто она специально находит таких людей и общается с ними только тогда, когда испытывает потребность в откровенности.

Даже при внешней статусности, Третья Воля не действует решительно. Она тонко втягивает окружающих во взаимодействие, нередко перекладывая ответственность за общие действия на других. Цель Третьей Воли – активизировать окружающих, зажечь какой-нибудь идеей. Коммуникативные способности у нее развиты лучше, чем у любой другой Воли. Она очень хорошо вступает в коммуникации со всеми, может сказать одному одно, другому другое – и в итоге закручивает интригу, благодаря которой получает влияние. Можно называть это манипуляцией, но обвинение в манипулятивности идет от того, что другие Воли не понимают такого способа поведения, так как он не свойственен им.

У Третьей Воли большие проблемы с ответственностью. Она может пообещать все что угодно, но ничего не сделать, хотя другие на нее рассчитывали. Из-за этого у окружающих нередко возникает эффект обманутых ожиданий. Сами же Третьевольные люди говорят: «Просто мы по-другому понимаем ответственность. Мир настолько сложен, что ни за что нельзя поручиться наверняка».

Внутри Третьевольного человека всегда идет некий поиск своего Я. Такой человек не уверен в себе и не очень хорошо понимает, «кто он». В зависимости от ситуации, настроения или собеседника, у него могут складываться разные представления о себе.

Поиск себя – основа мотивации Третьевольного человека. Человек с Третьей Волей готов рисковать, пробовать новые роли и испытывать то, что он раньше не испытывал. Например, он может пойти на принципиально новую работу, уехать в другую страну, пойти на должность, на которой никогда не работал прежде, — для того, чтобы прожить этот опыт и испытать себя. Третьей Воле нравится открывать в себе новые грани. У нее есть мотивация все время расти, двигаться вперед.

Так же как испытывать себя, Третья Воля любит испытывать других. Прежде всего по Воле (то есть проверяя, где другой человек прогнется, а где нет), но также и по любой другой функции. Даже обращенная к людям Вторая функция Третьевольного человека может использоваться им для того, чтобы испытывать по ней других.

Третья Воля — человек толпы. Там, среди таких же, как она, ей вполне уютно. В толпе она может ни за что не нести ответственности, не проявлять индивидуальности, здесь она избавлена от необходимости делать самостоятельный выбор. Очень часто Третьевольные люди присоединяются к какой-нибудь группе или общественному течению и составляют самое его ядро.

Третья Воля — заложница моды и модных течений. Она любит то, что популярно, то, что носят все.

Третьевольные люди часто бывают очень талантливы. Творчество — их подлинная стихия. Но оно носит несколько попсовый характер. Третья Воля слишком ориентируется на мнение толпы, слишком стремится подстроиться под нее. Творческому самовыражению Третьей Воли не хватает независимости.

Третьевольный человек словно вносит в пространство напряженность, наэлектризованность, нервозность. От некоторых Третьевольных людей идет ощущение глобального страха и неуверенности. В их глазах, словах, во всем их поведении словно скрыто нечто больное, слабое, злое. Также во внешности и движениях Третьей Воли ощущается нечто зажатое, несвободное.

Ускользающий, бегающий взгляд — наиболее яркая внешняя примета Третьей Воли. Даже если человек контролирует свой взгляд, общаясь с глазу на глаз, можно заметить, как этот взгляд недружелюбно скользит по лицам окружающих, когда человек думает, что его никто не видит.

Людям с Третьей Волей свойственно носить темные очки, даже когда в том нет необходимости.

Еще одна верная примета Третьей Воли — кислое, злое выражение лица, которое часто портит их привлекательную внешность.

Словарь Третьей Воли содержит очень много сниженной лексики. Других людей она любит называть по фамилии или давать им какое-нибудь едкое прозвище. Третья Воля любит крепкое матерное словцо и вообще обладает прекрасными способностями обругать, обозвать, унизить.

Большинство людей, живущих на Земле, имеют Третью Волю. Третьевольность – общественно желательная характеристика: люди с Третьей Волей, как правило, выбирают для себя такие роли, какие более всего одобряются социумом. Реклама, психологические тренинги, фильмы, поп-музыка и многое другое, что может дать социум, ориентировано в основном  на Третью Волю.

В случае если Третьевольный человек занимается саморазвитием и укрепляет свою Третью функцию, проявления его Третьей Воли становятся более сглаженными. Воля останется такой же чувствительной и тонко настроенной на восприятие окружающих, но злость, мстительность, ложь и другие свойства Третьей Воли перестают в этом случае иметь власть над человеком.